Раздел: История России Автор: Гальцова Дарья Николаевна, Караборчева Софья Валериевна Автор: Гальцова Дарья Николаевна, 9 класс МКОУ Новокурлакская СОШ Воронежская область Аннинский район С. Старый Курлак Караборчева Софья Валериевна, 9 класс МКОУ Новокурлакская СОШ Воронежская область Аннинский район С. Старый Курлак Руководитель: Макаров Николай Александрович, учитель иностранных языков
Мы были восхищены мужеством Н.А. Северцовой, она нам напомнила знаменитых жён декабристов. Можно опять сказать, что Габричевскому «повезло»: его не приговорили к расстрелу, не посадили в концлагерь, а «всего лишь» сослали в маленький уральский городок. Мы считаем, что ему действительно повезло: 1935 год, когда его арестовали за участие в «фашистской организации», был ещё не 37-м, а 1942 год – уже не 37-м. В ссылке он оказался в условиях, которые для него, выросшего в курлакском имении, жившего в профессорской квартире в Москве, были, конечно, невыносимыми. Но он не жаловался, наоборот, в письмах к Н.А. Северцовой утверждал, что у него всё хорошо. Эти письма – целый роман. По ним видно, как возрождается любовь, как к Н.А. Северцовой и А.Г. Габричевскому приходит понимание того, что они не смогут жить друг без друга. Мы не будем цитировать эти письма, так как они настолько личные, что публиковать их имеют право только близкие родственники, такие как О.С. Северцева. Наталья Алексеевна ни на день не прекращала хлопотать в Москве. Она бегает к влиятельным людям, к друзьям, даже писала на имя всевластного Берии, добивается того, чтобы Габричевскому разрешили жить в Свердловске, где он стал работать в эвакуированном туда МГУ. А в июне 1944 года он смог вернуться в Москву. Ссылка стала большим испытанием для Габричевского, но она подарила ему друга уровня М.А. Волошина. Это был великий музыкант и талантливый во всех отношениях человек Генрих Густавович Нейгауз. Эта дружба не прекращалась потом никогда. Казалось, опять белая полоса: Габричевский воссоединился с Натальей Алексеевной, устроился на работу. Но в 1947 году началось дело «космополитов», в число которых он сразу же попал. Он был вынужден сочинять «покаянное» письмо, для чего привлёк ближайших друзей. Тем не менее, со всех рабочих мест его выгнали. Чтобы как-то сводить концы с концами, семье приходилось продавать культурные ценности, которые уцелели даже во время войны. В 1950 году он вновь стал преподавать в университете, однако через два года раскручивается знаменитое «дело врачей». Габричевский поспешил подать заявление об уходе на пенсию – и правильно, на наш взгляд, поступил. К счастью, очень скоро умер Сталин. А пенсионер Габричевский теперь мог наконец-то отдать себя любимому Коктебелю – тут семья приобрела небольшой домик. Он проводил здесь по полгода и больше. О.С. Северцева рассказала нам об одной детали из жизни А.Г. Габричевского: он никогда не ходил мыться в баню, предпочитая ей обыкновенное корыто (в Коктебеле тогда не было «удобств»). Он объяснял это тем, что баня напоминает ему тюрьму, тюремную баню. Можно сказать, что в его жизни действительно наступила белая полоса, если бы не болезни: аресты, ссылки, гонения не могли не сказаться на здоровье. Он терял зрение и слух, его тревожило высокое давление. Хорошо, что на старости лет он смог увидеться с братом Юрием, которому разрешили в 1960 году приехать из США. И Юрий был счастлив: он рассказал о том, как живут брат Евгений (в Мюнхене), сестра Ирина (в США). Юрий, более сорока лет проживший за границей, не стал иностранцем, по-прежнему чувствовал себя русским. Он говорил: «Я люблю Россию, я хочу остаться в России. Но я не смогу тут жить: я не понимаю, почему меня тут ругают, когда я покупаю вино?» Советский менталитет, как объяснила нам О.С. Северцева, показался ему непреодолимым препятствием.
«Дорогие курлакские друзья!»
«5.11.1964 г.
В день нашего отъезда мы все очень волновались: не будет ли тесно в поезде, возьмём ли мы билеты в Москву, сколько будем ехать. Но все наши волнения оказались напрасными: в Курлаке недолго пришлось ждать автобус, который милостиво остановился и даже гостеприимно предложил нам мягкие сидения. Улыбки не сходили с лиц девочек. В Анне мы свободно купили билеты до Москвы, причём кассирша придирчиво осмотрела справки девочек (на основании этих справок им дали билеты за половинную стоимость). Завладев этими драгоценными для нас документами, мы поспешили к поезду, хотя посадка на него ещё не была объявлена. Маня сказала, что она знает вагон в этом составе, где пассажиры пользуются комфортабельной мебелью. Действительно, войдя в светлый вагон, мы увидели роскошные кресла вдоль стен по два ряда. Кресла были мягкие, обтянутые голубым дерматином со светлой отделкой. Ровными красивыми рядами выделялись крупные «золотые» кнопки. Потолок и простенки окрашены голубоватой эмалью. Мы невольно восторгались удобством, красотой всего, что нас окружало. За окном было мглисто и туманно, осеннее хмурое небо сливалось с туманом, а у нас в вагоне тепло, уютно, хорошо.
В шесть часов вечера мы были в Графской, где нам предстояло полтора часа ожидать воронежский поезд на Москву. Лёгкий ужин, нетерпеливое поглядывание на часы, волнение ожидания… Точно по расписанию пришёл поезд, ровно через 3 минуты мы были уже в вагоне. Через 2 минуты поезд пошёл. Стальной великан мчал нас в столицу. «Скорей, скорей!» - говорили колёса. «Спешу, спешу!» - отвечал паровоз. Мы забрались на верхние полки и устроились на ночь. За окном мелькали станционные огни, грустные рощи, оголённые осенним ветром, опустевшие поля, притихшие леса». [9, стр. 45-46]
Это отрывок из дневниковых записей учительницы русского языка Новокурлакской школы Микляевой Марии Максимовны. В начале ноября 1964 года, на осенних каникулах, она с двумя ученицами – Маняшиной Марией и Корыпаевой Валентиной – ездила в Москву, чтобы поработать в архиве Исторического музея, где хранится фонд Станкевичей. А ещё они хотели навестить А.Г. Габричевского, с которым их заочно познакомил Н.И. Радченко. До встречи была небольшая переписка. В прошлом году мы тоже ездили в Москву с нашим руководителем, поэтому эти записи напомнили нам наше путешествие. Правда, мы ездили туда весной, когда было уже тепло. Мы хотим поместить переписку А.Г. Габричевского с новокурлакскими краеведами в нашей работе. Одно письмо опубликовано в книге О.С. Северцевой (частично мы его уже цитировали), но лучше все же не нарушать целостности общения. Эти письма (со своих писем Габричевскому краеведы делали копии) хранятся в архиве нашего краеведческого музея. Может, они не имеют большой «исторической» ценности, но для понимания связи Габричевского с Курлаком они просто необходимы. Всего их четыре.
Письмо № 1. 20 июля 1964 г. Из Планерского (Коктебель) в Новый Курлак.
Дорогие друзья!
Только вчера, 17-го июля, получил я Ваше письмо и спешу на него ответить. Задержка эта объясняется во-первых фантстастическим адресом на этом письме (меня удивляет Николай Иванович, который ведь у меня был), а во-вторых тем, что оно было доставлено мне оказией в Крым, где я обычно провожу целых полгода.
Письмо Ваше меня глубоко тронуло и порадовало. Оно не только всколыхнуло во мне незабываемые воспоминания о счастливой поре моего детства и моей юности, но и лишний раз подтвердило во мне глубокую уверенность в том, что наше юное поколение не только не презирает прошлое своей Родины, но и любит и ценит это прошлое в лице далёких предков, предвозвестников лучшего будущего.
Не на все вопросы смогу я тотчас же ответить, находясь здесь вдали от источников и от людей более меня осведомлённых. Но я обещаю Вам, что по возвращении моему в Москву, я сообщу Вам более подробные сведения, в особенности если получу от Вас более конкретные вопросы.
Прежде всего должен огорчить Вас тем, что никакими архивными материалами я лично не обладаю. Поэтому я сейчас, в особенности здесь в Крыму, должен исключительно полагаться на свои отрывочные, стариковские воспоминания, которые Вы, без сомнения, впоследствии частично сможете перепроверить, дополнить и уточнить на основании надёжных исторических источников.
Александр Владимирович Станкевич (1821-1912) был младшим братом Николая Владимировича, поэта, мыслителя и основателя известного кружка, которому посвящается монография Алексея Ивановича Станкевича. Книгу эту Вам необходимо будет достать. Если Вам это не удастся и если я найду у себя лишний экземпляр, я Вам её непременно пришлю. Это же касается ещё не вышедшей книги Машинского о поэтах кружка Станкевича, которую я Вам вышлю при первой же возможности.
Что касается других братьев, Ивана Владимировича и Иосифа Владимировича, также как и Александр Владимирович владевших имениями в Воронежской губ. (кажется: Удеревка и Марки), важно то, что сын Ивана, Алексей, написал упомянутую мною книгу о Николае Владимировиче, а его дочь Евдокия была замужем за Владимиром Ивановичем Герье, известным историком и основателем «Высших женских курсов», сыгравших немалую роль в истории освободительного движения в царской России.
Кроме того, Вы, вероятно, знаете, что Алексей Иванович унаследовал Курлак в 1912 г. после смерти Александра Владимировича.
Сам Александр Владимирович, в доме которого я родился и вырос и с которым я не расставался до самой его смерти, последовавшей в Курлаке от брюшного тифа, был типичным «западником», человеком широко образованным, гегельянцем и большим поклонником и знатоком Гёте (последнее было унаследовано и мною, который был одним из главных участников юбилейного переводного издания Гёте в 1932 г.). Кроме мелких беллетристических сочинений и критических статей (одна из них об «Анне Карениной») Александр Владимирович был автором единственной основополагающей биографии Т.Н. Грановского, с которым он был сродни (со стороны жены своей Елены Константиновны, урождённой Бодиско). Он унаследовал библиотеку Т.Н. Грановского, после смерти Александра Владимировича вошедшую в состав библиотеки Московского университета. Книгу о Грановском я также постараюсь найти и прислать Вам.
Из ближайших друзей А.В. Станкевича, постоянно гостивших в Курлаке, история сохранила имена Бориса Николаевича Чичерина, дяди будущего наркома иностранных дел, известного философа, экономиста и историка, автора очень многих сочинений, в том числе многотомной «Истории политических учений» и известного филолога и лингвиста, академика Фёдора Емельяновича Корша, читавшего со мною латинских и греческих авторов и проводившего, как правило, в Курлаке всё лето. Все, кто знал Александра Владимировича, дивился его светлому уму, который он сохранил до глубокой старости. Даже на предсмертном одре болезни он с увлечением читал новые философские статьи о Фихте.
Моя мать Елена Васильевна Бодиско с юных лет жила у своей тётки, Елены Константиновны, жены А.В. Станкевича. Она была дочерью Василия Константиновича Бодиско, которого я в живых не видел и который был губернатором Камчатки. Он содействовал, как говорили, побегу с каторги Бакунина. Гончаров в своём «Фрегате «Паллада»» вывел его в образе «поручика Б». Мой отец Георгий Норбертович Габричевский был приглашён Александром Владимировичем для создания Новокурлакской больницы. В Курлаке отец познакомился и с моей матерью. Вскоре он прославился как создатель русской бактериологии, написав первый русский учебник этой науки и основав Бактериологический Институт, до сих пор носящий его имя. Георгий Норбертович был не только выдающимся учёным, общавшимся с такими светилами науки его времени, как Мечников, Пастер, Ру и др. и обогатившим мировую бактериологию открытием противоскарлатинной вакцины, но и крупным общественным деятелем, членом прогрессивного Пироговского общества русских врачей и руководителем многих экспедиций по борьбе с инфекционными болезнями, в частности, с малярией в Воронежской губернии. Три года тому назад отмечалось столетие со дня его рождения и была напечатана о нём монография, к тому же была выпущена почтовая марка с его портретом. После смерти отца в 1907 г. моя мать заказала известному французскому скульптуру Огюсту Родену его мраморное изваяние, находящееся ныне в Москве в музее Изобразительных искусств им. Пушкина.
О самом себе скажу только, что теперь я пенсионер, доктор и профессор искусствоведения, получивший широкое гуманитарное образование, чему всецело обязан своей матери Елене Васильевне. Женат я на дочери известного профессора сравнительной анатомии покойного академика Северцова А.Н., в квартиру которого я переехал из дома А,В. Станкевича, в котором я родился, который до сих пор стоит на ул. Станкевича (быв. Б. Чернышовский пер.) и который унаследовала моя мать после смерти Александра Владимировича. Между прочим, у меня сохранился написанный мною с натуры портрет Александра Владимировича, фотографию с которого я охотно Вам предоставлю.
Вот пока всё, что я припоминаю, и надеюсь со временем, если буду жив, сообщить Вам дальнейшие сведения, которые Вас заинтересуют.
Мой Московский адрес: Москва К-9, ул. Герцена, д. 6, кв. 20, а крымский (до октября): Планерское, Крымской обл., ул. Калинина, д. 11.
Ещё раз спасибо за письмо, милые друзья!
Передайте, пожалуйста, мой искренний привет Илье Яковлевичу, которого я, к сожалению, не припомню, но, наверное, с виду узнал бы, а также Николаю Ивановичу, который, я надеюсь, этой зимой нас навестит».
Илья Яковлевич – тот самый Маняшин, который был комнатным слугой у А.В. Станкевича. Мы обратили внимание на то, что Александр Георгиевич обращается к ученикам школы на Вы. Разве можно поверить, что написавший эти строки «говорил» те показания, что записаны в протоколах допросов?
Ответное письмо. 27.07.1964 г. Из Нового Курлака – в Планерское.
Уважаемый Александр Георгиевич, здравствуйте!
Вчера, то есть в воскресенье, мы получили Ваше письмо. Спасибо! Из него мы узнали, что Вы получили наше послание благодаря тому, что нашлись добрые люди, которые, озадаченные неправильным адресом, всё-таки сумели найти адресата. Спасибо и им. Мы были очень рады, что Вы отозвались на наше письмо, теперь мы почувствовали уверенность в том, что факты и события, о которых мы будем говорить в своей «Истории села Новый Курлак», подтверждены современниками этих событий. Ваше письмо мы перечитывали несколько раз и порадовались тому, что тон его сердечный, искренний. Нам приятно слышать, что Вы тепло вспоминаете о Курлаке, Вашем и нашем родном селе. Он очень хорош, и мы его так любим!
Сейчас, во время летних каникул, мы, старшеклассники, все работаем в родных колхозах. Помогаем нашим родителям убирать урожай. А он в этом году обильный. Рожь и пшеница в поле радуют глаз своим крупным и наливным колосом. Едешь полевой просёлочной дорогой, пролегающей между пшеничным и ржаным полями, и не насмотришься на ту живую картину, где тучные колосья кланяются прощальному вечернему лучу. Хорошо! По вечерам и в выходные дни мы ходим купаться в Пышкино. Река в июле вышла из берегов – шли обильные дожди.
Скоро опять за учёбу примемся… В сентябре и небо станет чаще хмуриться, и река станет свинцовой и неприветливой, а дали потеряют свои очертания, покорённые туманами.
Но Курлак хорош во всякое время года. Простите нам наше многословие, но мы так рады с Вами поговорить хотя бы письменно.
Из Вашего письма, Александр Георгиевич, мы узнали, что Вы обладаете богатым материалом, относящимся к истории людей, нас интересующих. Только нас смущает одно. Это материальные затраты с Вашей стороны на пересылку тех книг, что нам нужны. Да ведь и книги стоят денег. Но мы готовы всё возместить.
Пожалуйста, простите нам нашу бесцеремонность, но мы будем просить Вас прислать нам вот такие вещи:
Монографию А.И. Станкевича о Н.В. Станкевиче.
Книгу Машинского о поэтах кружка Станкевича.
Критические статьи и др. сочинения А.В. Станкевича.
Биографию Т.Н. Грановского, написанную А.В. Станкевичем.
Монографию о Г.Н. Габричевском к его столетию со дня рождения.
Почтовую марку с портретом Г.Н. Габричевского.
Фото с мраморного изваяния Г.Н. Габричевского.
Фото портрета А.В. Станкевича Вашей работы.
Трудную работу мы Вам задали? Александр Георгиевич, мы Вас очень просим ответить нам на такие вопросы:
Кто такой был граф Безбородко, в каком году он продал имение в Курлаке Станкевичам?
Кто строил барский дом, Безбородко или Станкевичи?
Почему село называется Курлаком?
Почему в нашем селе преобладают фамилии на –ский (Шивинский, Бассардинский, Вощинский и др., у нас их около 20)?
Почему роща называется «Борзые»?
Почему место у реки называется Пышкино?
Каковы были взаимоотношения А.В. Станкевича с крестьянами?
Бывал ли когда в Курлаке Н.В. Станкевич?
Кто такой Е.К. Станкевич? (У нас есть фото, на котором написано: зала, гостиная и кабинет Е.К. Станкевич)
Кто такой А.Н. Бодиско?
Как понимать надпись на фото: «Беседка Е.И. Герье»? А на другом – «Веранда и флигель Герье»?
Какие статуи стояли в гостиной?
Какие животные или птицы, кроме копчика, были ещё в доме?
Кто такая Параша и что о ней можно рассказать?
По какой причине овдовел Александр Владимирович?
Александр Георгиевич, пожалуйста, не пугайтесь такого множества вопросов. У нас их очень много, это правда. Вы очень мало написали о себе. Какие предметы Вы читали в университете? Какие труды принадлежат Вам? Мы гордимся тем, что нашей русской культуре и науке служили люди, жившие в наших краях. Ещё у нас будет к Вам, Александр Георгиевич, просьба: пришлите, пожалуйста, нам свою фотографию. Очень просим. Напишите, пожалуйста, побольше о себе. Как Вы живёте, с чего начинается и чем кончается Ваш день, что Вы читаете, кого любите из писателей 19 века и современных. Нам почему-то кажется, что Вы любите Тургенева и Толстого. Мы узнали? Ждём, с нетерпением ждём от Вас письма и фото. Вопрос с упомянутыми книгами, наверное, придётся решать, когда Вы вернётесь в Москву? Привет Вашей супруге. Пишите на Марию Максимовну. Крепко жмём Вашу руку – Мария Маняшина, Таисия Каалева, Валентина Корыпаева, Зинаида Бебнева, Зоя Попкова и Мария Максимовна». Краеведы, конечно, не знали, что в то время А.Г. Габричевский был уже очень больным человеком и при всём желании не мог бы выполнить тучу их просьб. Но он ответил им.
Письмо № 2. 20.8.1964 г. из Планерского – в Новый Курлак.
Дорогие друзья!
Спасибо Вам за милое и обстоятельное письмо, которое меня очень порадовало, но на которое я отвечаю с большим запозданием, так как чувствовал себя всё время неважно (припадок радикулита и многое другое). Всё обещанное я Вам пришлю из Москвы, а также фотографию и список моих трудов, которых у меня здесь нет под рукою. Что же касается многочисленных Ваших вопросов, я отвечу на те немногие, на которые я сейчас могу ответить. На остальные я ответить не могу. Лучше всего было бы, если бы кто-нибудь из вас навестил меня в Москве, и мы поговорили бы всласть. Сейчас ограничиваюсь следующим:
Дом в Курлаке, насколько мне известно, строили А.В. и Е.К. Станкевичи.
Роща называлась «Борзые», вероятно, потому, что в ней охотились с борзыми. Ещё в моё время осенью всегда охотился А.В. Станкевич, но не с борзыми, а с гончими.
Н.В. Станкевич в Курлаке бывать не мог, так как он умер в 40-х г.г., когда Курлак ещё не был приобретён (точных дат не помню).
Елена Константиновна Станкевич – не он, а она – супруга А.В. Станкевича. Детей у них не было, и моя мать была ей как бы дочерью. Елену Константиновну я всегда помню больной и всегда в кресле. Она на моей памяти ещё в 90-х годах упала из лифта, когда мы все жили в Баден-Бадене в Германии. Год её смерти я не помню, вероятно, незадолго до начала нашего столетия.
Александр Николаевич Бодиско был двоюродный брат моей матери. Он часто у нас бывал и погиб офицером в 1905 году, в японской войне.
Евдокия Ивановна Герье, племянница Александра Владимировича и супруга Владимира Ивановича Герье, часто живала у нас в Курлаке. Её именем называли беседку в парке (ближе к селу) и один из флигелей, в котором она всегда жила. Другой флигель, который, кажется, до сих пор цел, назывался «чёрным домом».
В гостиной большого дома стояли два слепка с известных античных статуй, изображающие муз. Других статуй в доме, насколько я помню, не было. Подробный план большого дома я при свидании мог бы Вам описать и нарисовать, а также и парка.
У нас всегда в доме было множество собак и всяких других ручных животных.
Параша, она же Прасковья Тимофеевна Азарова, была нашей няней и прожила глубокой старухой в нашем московском доме до 1941 года. Умерла она в подмосковной богадельне. Её должен хорошо помнить Николай Иванович.
Вы также спрашиваете меня о моих литературных вкусах. Отвечать на этот вопрос значило бы пускаться в длинные рассуждения. Во всяком случае, я из русских классиков XIX в. назвал бы не Толстого и Тургенева, как Вы это предполагаете, а уж, конечно, прежде всего Гоголя и Достоевского.
На этот раз я этим ограничусь, но повторяю – лучше всего было бы нам повидаться, тем более, что писать обо всём мне уже трудновато, и мне легче было бы вспоминать прошлое в живой беседе. Ещё раз спасибо, дорогие мои! С нетерпением буду ждать от Вас дальнейших писем. Ваш А. Габричевский».
Краеведы ответили почти незамедлительно.
Ответное письмо. 28 августа 1964 г. Из Нового Курлака – в Планерское
Уважаемый Александр Георгиевич!
Мы довольны тем, что наши письма приносят Вам радость. Теперь мы поняли, что напрасны наши опасения, что Вы найдёте скучным делом переписку с нами. Спасибо! И мы очень рады. Мы искренне пожалели, что Вы слабы здоровьем. Неужели на юге нельзя от болезней избавиться? Ведь там, нам кажется, совершенно невозможно простудиться. Мы просто боимся, что Вы расхвораетесь и, не дай бог, перестанете нам писать. Надо ли много говорить, Александр Георгиевич, о том, что мы счастливы, что Вы обещаете нам прислать книги и Ваше фото? Конечно, Вы теперь не тот Саша Габричевский, который улыбается нам с пожелтевшей фотографии 90-х годов. Не забудьте, пожалуйста, прислать своё фото.
Простите нам нашу бесцеремонность, но мы хотим у Вас попросить не только список Ваших трудов, но хотя некоторые из них.
За ответы на вопросы спасибо. Мы сейчас смеёмся над собой, потому что не могли сообразить, что Е.К. Станкевич не он, а она. Теперь всё ясно. Между прочим, совсем недавно, готовя материал для лермонтовского вечера (15 октября исполняется 150 лет со дня рожденья), мы в одной книге прочитали следующее о Н.В. Станкевиче: «Одновременно с Лермонтовым в университете замечательные юноши – Белинский, Герцен, Огарёв, Станкевич, Гончаров… Станкевич – юноша большого, светлого ума и необыкновенной душевной чистоты.. Личным обаянием он оказывал большое воздействие на своих товарищей-студентов и пользовался среди них огромным авторитетом. Станкевич, несомненно, занял бы большое место в истории общественного развития России, но он рано умер». В учебнике тоже мало сказано о нём, а мы хотим знать много.
Благодарим Вас за приглашение приехать к Вам в Москву. Конечно, никакие письма не могут заменить живой личной беседы. О поездке в Москву мы мечтаем, но этот вопрос нам надо урегулировать с директором нашей школы.
Что касается «поручика Б.», героя «Фрегата Паллада» Гончарова, то мы решили выписать о нём себе всё, что написал Гончаров. Сейчас Тая Калаева перечитывает «Фрегат».
«Чёрный дом» сейчас переделан на школу, второй этаж снесли и продолжили первый, в этих классах мы и учимся.
Почему мы у Вас спросили, какие животные и птицы жили в доме? Одна старушка рассказала нам, что после 1917 года долго ещё бродил по селу и полям одинокий журавль.
Скоро, очень скоро мы опять усядемся за парты, многие из нас оставили работу, чтобы подготовиться к занятиям. А как уже чувствуется приближение осени: дни стали короче, ночи длиннее и прохладнее. Берега реки уже пустеют, разве какой терпеливый рыбак неподвижно сидит в ожидании хорошего клёва.
На наших полях замолк звук комбайнов – уборка хлеба закончилась, только тракторы гудят на полях, поднимая зябь. Сеют озимые. Урожай в этом году очень хороший. Колхозники наши получили много пшеницы. Хороши в этом году и яблоки. У нас есть пришкольный сад. Посадили его в 1952 году. Выращивают, вернее, ухаживают за ним сами ученики. Он у нас разбит знаете на каком месте? Позади школы, среди сада находится бывшая теплица. На фотографиях мы видим огромные деревья, теперь их, к сожалению, нет. Молодая поросль лишь осталась. Наши родители рассказывают, что в парке были деревья в несколько метров в диаметре. Эти деревья сохранялись до Великой Отечественной войны 1941-45 гг. Во время войны их порезали воинские части, которые стояли в Курлаке. Теперь этот школьный парк виден издали. Его время от времени прочищают, и деревья стали толстоствольными и развесистыми. А у самой подошвы горы выросла замечательная дубовая роща, или дубник, как у нас его зовут. Расположение улиц такое же, какое было встарь, но сами дома не такие, как были. Если на фото «Похороны А.В. Станкевича» 1912 года мы видим избы, крытые соломой, то теперь все дома (за небольшими исключениями) крыты железом. За полвека многое изменилось. Недавно мы встретили Илью Яковлевича Маняшина, передали ему Ваш привет. Он был очень растроган, просил нас передать Вам его низкий поклон. Он служил в доме А.В. Станкевича 3 года. Он очень хочет посмотреть на Вашу фотографию. Мы ему обещали дать посмотреть, когда получим её.
Мы не будем в этом письме задавать много вопросов, но ответьте, пожалуйста, вот на эти:
Что теперь в московском доме Елены Васильевны Габричевской?
Какие места в парке Вы любили больше всего?
Мы всё-таки питаем надежду на поездку в Москву, Наверное, мы используем осенние каникулы, которые начнутся с 5 ноября. Кто-нибудь из нас поедет с Марией Максимовной.
Николай Иванович недавно уехал из Курлака. Перед отъездом мы его посетили. Он был очень грустен, что уезжает. Боже, как это редко в наши дни, когда человек до старости сохраняет восторженно-юношескую душу. Мы полюбили его всей душой. Он мог с нами гулять целыми днями в парке, мог рассказывать о Севере, мог говорить обо всём на свете. После Курлака он хочет ехать на Кавказ.
Крепко-крепко жмём Вашу руку.
Ваши друзья.
Привет Вашей супруге»,
На это письмо Александр Георгиевич не ответил, потому что ему нездоровилось и потому что произошло много печальных событий. А 5 октября школьники из Курлака написали ему уже на московский адрес и сообщили, что их поездка в Москву – вопрос решённый. «Напишите, как Вы доехали до Москвы, когда. Как Вы себя чувствуете? Мы уже обеспокоены Вашим молчанием. Уж не обиделись ли Вы на нас?» - спрашивали они.
Александр Георгиевич ответил им.
Письмо № 3. 21.10.1964 г. Из Москвы – в Новый Курлак.
Дорогие друзья.
Только что ввалился с вокзала домой и нашёл ваше письмо от 5-го Х. Я вам очень давно не отвечал на ваше последнее письмо, так как и чувствовал себя неважно, да, кроме того, стряслись всякие тяжёлые несчастья: умер мой большой друг пианист Г.Г. Нейгауз, а в это же время моя племянница переживала очень тяжёлые роды с кесаревым сечением и пр.
Очень рад, что скоро увижу вас в Москве, но во избежание возможных недоговорённостей должен вас предупредить, что ввиду крайнего перенаселения нашей квартиры ночевать у нас совершенно невозможно. Поэтому я надеюсь, что вами в этом отношении уже приняты соответствующие меры.
Когда вы выйдете на Казанском вокзале, тут же сядете на метро по направлению к центру и доедете скоро до Проспекта Маркса, а там, поднявшись по эскалатору, повернёте направо и попадёте через подземный туннель на улицу Горького, где из любого автомата позвоните по № Б-9-40-13, и мы вас встретим. Сам я к телефону не подхожу, ибо глуховат. Жену мою зовут Натальей Алексеевной.
Крепко жму ваши руки.
Ваш А. Габричевский».
Именно во время той поездки в Москву Мария Максимовна Микляева вела дневник. В первый же день, уладив дела в Историческом музее и заказав на завтра нужные материалы, они отправились к Габричевским. Продолжим читать дневник:
Автор: Гальцова Дарья Николаевна, Караборчева Софья Валериевна Раздел: История России Дата публикации: 20.11.2013 10:43:28
Вас могут заинтересовать другие материалы из данного раздела:
Письмо прадеду
Вот уже 70 лет прошло с тех пор, как ты не вернулся с фронта. В мае 1943 в нашу семью пришла похоронка со словами: «Пропал без вести» И осталась, дедушка, твоя молодая жена (ей было всего 21 год) с маленьким сыном. Ты из её писем знал, что назвали его Колей, но так и не увидел своего сыночка..
Глава I. Источники и историография Чечни в исследуемое время // Очерк исторической географии и этнополитического развития Чечни в XVI-XVIII веках
В перечне источников истории любого народа главными являются письменные документальные свидетельства. Период XVI – XVIII вв. в истории Чечни имеет документальную базу в различных архивохранилищах России и других стран. .
Впервые слово «холокост» я услышал в этом году на уроке истории от учителя. Меня поразила даже та немногая информация, которую мы успели узнать за время урока. Поэтому когда я узнал о возможности подробнее изучить холокост, я решил заняться этой темой..
Ге – ра –си – мов – ка… Что - то знакомое слышится, когда произносится это слово вслух. И трель невидимого жаворонка в летний полдень над душистым луговым морем. И призывные звуки небольшого церковного колокола, разносившегося далеко ветром, напоминая нам, потомкам о богатой истории нашей земли. .
В этом 2012 году отмечается 130-летний юбилей рождения знаменитого советского учёного Б.Д. Грекова. Его имя в последние годы стали забывать, что, по-моему, мнению не заслуженно, последний раз крупно историческая наука отметила его юбилей установлением в 1982 году в городе Миргороде ему памятника, с тех пор в 1992, 2002 и 2012 годах эти юбилеи проходят как-то незаметно. А ведь его книгой «Киевская Русь» пользуются студенты уже более 70 лет..
Не раз у меня возникал вопрос: «А кто были мои предки?». Актуальность вопроса определяется тем, что история жизни семьи – это, как учебник жизни с семейными ценностями, традициями, увлечениями. Я собрал всю имеющуюся информацию от родителей и бабушки, которая на данный момент оказалась единственной связующей нитью. Но этого оказалось мало. Мне пришлось покопаться в районном архиве г. Воткинска, чтобы узнать подробности из жизни моих предков..
Глава V. Система управления в Чечне в ХVI-XVIII вв. Династия Турловых. // Очерк исторической географии и этнополитического развития Чечни в XVI-XVIII веках
В ХVI-XVIII вв. на территории Чечни протекали процессы усложнения общественно-политической жизни как в традиционных «старых» горных аулах и обществах, так и в «новых», равнинных обществах (возникших главным образом в XVII-XVIII вв.). Если в горной части края к началу исследуемого периода мы имеем примерно 35 союзов аульных обществ, называемых в источниках и литературе «землицы», «вольные общества», а то и «республики» и «конфедерации», то в равнинной части края насчитывают по крайней мере до 9-10 крупных союзов обществ, часть из которых успели пройти стадию феодальных владений - княжеств..
На мой взгляд, на поражение России в Ливонской войне повлияло множество факторов. Приводя их, я хотела бы описать альтернативные варианты развития этой войны..
